Профессорский семинар факультета мировой экономики и мировой политики НИУ-ВШЭ "Кризис и мировые финансы"

Докладчик - Леонид Маркович Григорьев, профессор кафедры энергетических и сырьевых рынков факультета мировой экономики и мировой политики НИУ-ВШЭ.

Ведущий - Сергей Александрович Караганов, декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ-ВШЭ.

Л.М. Григорьев:

Я попытаюсь сделать максимально широкий обзор ситуации. Конечно, полчаса на взгляд на всю финансовую систему мира - это примерно, как если бы Гагарин за 40 минут в бинокль пытался бы разглядеть реки. Но, тем не менее, большие города, огни Нью-Йорка мы увидим.

Я буду пользоваться уже отработанным приемом CNN, когда я показываю слайды про одно, говорю про другое, а каждый понимает, то, что ему нравится.

Рис. 1

Слайд первый - это наше место в истории мировой экономики последних двух десятилетия. Его хорошо видно: красным трендом уходит в небо Китай, дальше колеблется весь основной мир, и вот синий - это мы, где-то вышедшие из Советского Союза. И вот только-только мы вышли выше уровня 1989-го года и снова вернулись на минус 8% в 2009-м году, на 4% в 2010 подросли и к 2012-му выйдем опять приблизительно на 1989-ый, хотя структура ВВП и хозяйства уже другая. Но никак не можем от 1989 оторваться. Финансовая система принципиально важна тем, что она пропускает через себя формально все деньги мира, за исключением натурального обмена на каких-нибудь островах или уж совсем межплеменных отношений. Даже налоговые платежи или различные денежные потоки, которые обслуживают совсем простые трансакции, входящие сразу в потребление и расходы, даже они, в общем-то, проходят в банках. Уже никто не носит в кулаке золотую монету к барону, как это было у Пушкина. Все теперь на кредитную карточку записывают. Поэтому мы попытаемся пройтись по мировой финансовой системе.

Рис. 2

Финансы (рис. 2).

Я специально написал «война» - это как бы вся система военно-промышленного комплекса вместе с постоянными конфликтами. Мы посмотрим внимательно на действия инвестиционных банков, поглощающих каких-то зазевавшихся соседей. Если мировой ВВП – это сейчас 58 трлн, 22% ВВП - это только сбережения и инвестиции, которые проходят через финансовую систему, и напрямую инвестируется очень маленькая доля, поэтому уже мы говорим о 14 трлн. плюс налоговые платежи, плюс многие другие вещи, т.е вообще мы говорим о триллионных величинах. Мы говорим об огромной мировой финансовой системе, которая включает в себя и сбережения семей, деньги, которыми оперируют фирмы, и деньги, которыми оперируют правительства, т.е. налоги. Мысль состоит в том, что финансовую систему трудно держать в голове даже экономистам – слишком высока сложность. И в ней – как в джунглях – все время идет тяжелая конкуренция и слабых съедают, производят новые виды финансовых инструментов – оружия. Аналог по сложности адекватный.

Я вывесил это небольшое определение для нашего факультета, потому что обычно, когда мы говорим о финансах, мы сосредотачиваемся на наиболее любимой валюте – долларе и каких-то очень ограниченных вопросах. Потом я учитываю специфику нашей страны и кучу шарлатанов, вещающих на телевидении. Мы единственная страна мира, в которой есть постоянно живущая и постоянно воспроизводящаяся секта «гробовщиков американского империализма и доллара». Это удивительное явление, его больше нигде нет: ни в Китае, ни в Бразилии, в БРИКе. И чуть отойдешь от Москвы – тоже нет, т.е. это местное явление, недолеченный пережиток «борьбы миров холодной войны». Эти сектанты даже не понимают, что внутренняя валюта страны, на которую приходится почти четверть мирового ВВП, не может никуда деться, потерять стоимость – колебания курса, долги остаются в рамках экономических понятийного ряда о «тяжелых экономических проблемах» динамично развивающейся страны.

Финансовая система мира оказалась неожиданно устойчива. Она получила такой ужасный удар в 2008-2009-ом году и все-таки устояла. Удар, учитывая его одновременность, синхронность и, так сказать, охват, вообще-то был посильнее любого другого, сильнее того, что было на старте Великой Депрессии в 1929-м г. Это потом, в 1931-ом потребовался еще последний банковский кризис, который добил американскую экономику.

Рис.  3

Таблицу ВВП (рис.3) со стены читать тяжело, но все-таки посмотрите: мировой ВВП в 2000 году был только 32 трлн., а уже в 2009-ом - 58 трлн. и к 2050-му может быть уже 150 трлн. Мы занимаем такое скромное место в 1,2 трлн. Причем, обратите внимание, наш ВВП рухнул довольно здорово, буквально за год. И связано это с простой вещью - с девальвацией. На 8 пунктов мы рухнули реально. С девальвацией мы там не занимаем особо видного места, и вокруг нас довольно большие игроки: БРИК, в целом, гораздо больше, Евросоюз - рядом под боком, США с их 14 трлн. тоже, так сказать, на нас смотрят довольно-таки сверху. Мы можем сказать, что у нас на самом деле 1,7 трлн. долларов ВВП было, что девальвация виновата, но это мало что меняет в порядках величин.

Рис.  4

Вот как грохнул этот кризис по ВВП (рис.4). Это, напомню, и первое падение ВВП, первое отрицательное значение мирового ВВП со времен В торой мировой войны. Оно кладет конец целой эпохи. Теперь мы стоим перед новой эпохой и смотрим, каким образом этот кризис что-то расшатал или где-то укрепил, что он сделал с финансовой системой мира, перерабатывающей все эти чудовищные капиталы. Поэтому на продолжение линии вправо надо смотреть спокойно - это индикация разрыва: зеленые - развивающиеся - так и будут чуть-чуть выше красненьких и постепенно, постепенно, эти страны БРИК и другие и развивающиеся страны будут постепенно нагонять старый рыночный капитализм.

Рис.  5

Это то, что я рассказывал у Президента Д.А.Медведева 16 октября 2008 года, когда в начале кризиса он проводил совещание (рис.5). Мне приятно отметить: то, что мы тогда написали, теперь уже в куче статей подтверждено. Это была наша позиция, выработанная с группой ребят возраста приблизительно наших аспирантов. Этот список проблем остается на повестке дня исследователей и сегодня – вокруг него можно строить наши работы.

На слайд 6 я хочу обратить внимание всех, от профессоров до студентов, потому что он базисный для понимания финансовой системы страны и мира. Предлагаю напечатать его на календариках 2011-го года и продавать. Он будет пользоваться большим спросом, потому что он показывает устройство финансовой системы США: это за 2007-ой год, там триллионы, там где единицы - это штук ВВП, и в скобках на всякий случай, проценты.

Рис.  6

Финансовый сектор США - это 60 с лишним трлн. долл., т.е он и по накопленным активам, и по накопленным пассивам много больше мирового ВВП, и он примерно сбалансирован. Домашние хозяйства - у них обязательства равны ВВП США – это единица, а активы 3,5. Это означает, что домашние хозяйства США, семьи, дали в долг финансовому сектору, вложили в него каким-то образом 2,5 объема американского ВВП. Нефинансовый бизнес взял примерно 1,6, там еще есть расчеты за границей, что-то дали государства. Кстати, вот наши «гробовщики империализма» обычно ссылаются на американский долг. Смотрите: американское государство вложило 0,2 ВВП, взяло - 0,7, чистый баланс отрицательный - 0,5 ВВП. Да, но население вложило чистых 2,5 объема! А плюс иностранцы примерно 0,3 ВВП чистыми вложили. Примерно можно считать, что иностранцы профинансировали американский долг, особенно в течение последних десяти лет, хотя значительная часть была профинансирована изнутри. Этот слайд надо иметь всегда в уме. Международные потоки - на этом же слайде. У всех, кто этим постоянно занимается, эти потоки и объемы сбережений еще распадаются на инструменты (акции, депозиты, облигации и прочее). Помимо этого надо в основном помнить, какие группы стран или страны, в какой форме передают свои сбережения по инструментам.

Рис. 7

Это словесное краткое описание этой же таблицы (рис.7). Чистый кредитор в нормальной рыночной экономике - это всегда население, и в основном население. Когда-то это были компании, но потом они ушли. У компаний не так много своих капиталов свободно. Это потому, что здесь не учитывается, естественно, основной капитал. Накопленные ликвидные активы - это депозиты и постоянные сбережения население. Основной заемщик - бизнес. Государство – заемщик при дефиците бюджета. Финансовый сектор находятся в зависимости от интенсивности встречных потоков. Финансовый сектор - только посредник, но гигантский, самостоятельный по игрокам и интересам, со своими реинвестируемыми доходами. Попытка создать наш финансовый центр должна восприниматься очень спокойно. Эти центры перераспределяют чужие сбережения, на этом зарабатывают те, кто работает в этих центрах. Наличие финансового центра способствует приходу капитала, но это совершенно не означает, что страна с этого автоматически получает увеличение своих реальных капиталовложений, это другой совершенно вопрос.

Рис.  8

Норма сбережения, норма накопления – это самое интересное в мире (рис.8). Это ключевые параметры, определяющие развитие мира – особенно в части чистых вложений, потому что, кто-то сберег, а кто-то инвестировал. Посмотрите, бразильцы: в среднем, они сберегали - от них бегал капитал. Какие-то годы - в плюсе, какие-то - в минусе, но в принципе, капитал от них уходил даже перед кризисом. Они больше сберегали, чем вкладывали. Но посмотрите, какой гигантский разрыв между нашей нормой сбережения и накопления. Это основной экономический провал в нашей стране в 2000-ые годы. Мы сберегали больше 30% ВВП - не так много, как китайцы, но даже больше индусов. Но мы их не инвестировали, и норма накопления в 2010-м году где-то 17-18%, в 2009-м была 21% по инерции. Видите, вот мы вышли на 21%. Вообще, нормальная норма накопления в мире для развитой страны (скажем за 25 тысяч долларов на душу населения) сейчас где-то под 20%, для развивающейся - за 20%, но для быстро растущих - за 25%. До 2000-х никто в мире не видел попыток модернизации с низкой нормой накопления и большим экспортом сбережений (капитала) – это нонсенс.

Если кто-то хочет правило большого пальца для себя, для всяких внутренних обсуждений: есть предельная норма инвестиций на ВВП. Обычно, в нормальной обстановке без кризиса и в развитой стране на 1% роста ВВП в ср еднем за период, это не для отдельного года, ну скажем за 10 лет - вам нужно дополнительно 3-4 процентных пункта нормы накопления. Т.е если у вас норма накопления 20% - то, в общем, вы где-то можете расти процентов на 4-5. Во всяком случае, надо ясно осознавать, что пока наша финансовая система не будет перерабатывать хотя бы собственные сбережения, трудно говорить о серьезном экономическом росте и использовании мировой финансовой системы.

Рис. 9

Вот как это выглядит на графике (рис.9): синяя - это наша норма сбережения, красная - это наша норма накопления. Норма накопления развивающихся стран намного выше. Так что у нас сбережения уходят для инвестирования то ли в США, то ли в мир. У нас все эти годы наблюдается колоссальный разрыв между двумя показателями. Средства уходили в трех формах: государственные накопления Центрального банка, выплаты долгов, экспорт частного капитала – это ушедшие сбережения, это, в сущности, инвестиции в мировую экономику. Очень интересно то, что у нас уходит прямой предпринимательский капитал, а занимаем мы облигации или спекулятивный капитал. То есть у нас похожая система с американцами, только намного меньше. Поскольку сейчас мы потеряли значительный кусок нефтяной ренты, то сбережения упали и норма накопления сейчас снижается, причем достаточно заметно и в 2010 году.

Рис. 10

Прямые инвестиции (рис.10). Обычно говорят: если у нас нет собственного капитала, то мы привлечем иностранные инвестиции. Мы не используем свои сбережения, но говорим о привлечении. Но иностранные инвестиции идут туда, где есть хороший внутренний климат для собственного капитала. Вопрос – как сделать это. Это полная иллюзия, что можно создать отдельный изолированный круг для иностранцев: несколько компаний изолировать в какой-то точке. Например, возьмем Сколково, и держать будем комапнии вдали от воров и бандитов, и они там будут тихо работать на благо отечества. Это ничего не меняет в целом в стране. Низкая норма накопления является окончательным академическим приговором инвестиционному климату. Вам ничего не надо больше думать: если у вас норма накопления 17-20% в развивающейся стране, значит, у вас нет инвестиционного климата. Иностранцы не вложат больше 1-2% ВВП даже в бум – это огромные были вложения, но нам надо больше, вложенные национальными компаниями – иначе нам модернизации не видать.

Нигде в мире государственные инвестиции не превышают 4% от ВВП. В Восточной Европе при норме накопления 20-22-25% осталось только несколько стран, например, Чехия, Словакия, Венгрия, Эстония, в которых государственные инвестиции составляют около 4% от ВВП. В развитых странах - это обычно 2%, у нас - около 3%. Поэтому иностранные инвестиции также составляют лишь несколько процентов от ВВП. За исключением какой-нибудь слаборазвитой страны, в которой иностранные инвестиции в строительство предприятия могут составить больше. К примеру, когда в Грузии вовремя их затяжного кризиса строились нефтепроводы, то капиталовложения в транспортную отрасль составляли почти 80% ВВП, причем 60-70% инвестиций были иностранные. Был такой момент, но это экзотика, исторический казус. По-нормальному должно быть просто, вы сами сберегаете - сами инвестируете, а недостающее привлекаете зарубежом.

Рис. 11

Акции – любимая тема газет, когда олимпиады нет (рис.11). Всегда много разговоров о том, что акции – это очень красиво. Посмотрите, какой шикарный шанхайский взлет! Но надо осознавать, что это - измеритель стоимости и это, на самом деле, не то место, где вы привлекаете инвестиции, т.е. где вы финансируете проект. Доля выпусков акций в американских капиталовложениях - всего 1-2% за большие исторические периоды. Почему? Потому что в англо-саксонском праве если вы выпускаете акции, то это - голосующие акции, значит вы выпускаете контроль. Есть страны вроде нас, которые называют с losely - held economy, где компании держатся в руках собственников и контроль реально не продается. У нас никогда не будет нормальной биржи, пока мы не отменим блокирующего пакета на 25%+1 акцию. Потому что при этой ситуации 75% уходит в полный контроль и обращение ограничено. 5% обычно лежат у каких-то сонных, которые ими не пользуются, как « Dormant accounts » в банках. Значит, если 20% акций обращается, да еще это инсайдеры, которые гоняют между Гонконгом и Сингапуром собственные акции с одного фонда на другой. Нет оборота – нет оценки - какую цену она тут определяет? У вас не может быть англо-саксонской биржи в московском финансовом центре, пока мы не отменим блокирующий пакет. Это железное требование, с остальным можно разбираться.

Рис. 12

Оборот акций (рис.12) в мире. Как он выглядит? Где, действительно, что-то можно сделать, провести IPO – это, прежде всего, на больших биржах Европы, в Лондоне. В США все больше бюрократии. Но кое-что можно сделать у арабов. Наши компании сейчас стали ходить на подъем денег в Варшаву, потому что там все получше организовано. Посмотрите, англо-саксонские биржи в кризисы падают ниже 60%, в подъемы обычно залетают выше 70%, потому что они более устойчивы и они быстрее восстанавливаются. И вот видите, они рухнули в какой-то момент, сейчас они будут потихонечку подниматься, потому что они обеспечили огромную ликвидность, и американские биржи сидят на 60 трлн. ликвидных активов американской системы. Сколько вам нужно денег занять? Пусть вам нужно занять 60 млрд. долл., это большая сумма. Это, наверное, пятая часть всех наших инвестиций в год. А там это будет одна тысячная всех средств финансовой системы, так что это ни на что особенно не влияет. Но одно дело занять с отдачей – другое дело уговорить купить акции, которые могут дать большую выгоду, но можно и пролететь. Но только хороший климат дает вам прямые инвестиции, которые вкопаны в страну и работают потом поколение.

Рис. 13

Потоки капиталов из развитых стран в развивающиеся страны (рис.13). Посмотрите, на ноябрь 2008 года такая маленькая красненькая колонка одинокая - вот это был момент, когда была угроза полной остановки финансовой системы. Мы благополучно пережили это, и надо отдать должное, что политические лидеры этому, безусловно, способствовали. «Большая 20-ка» много чего сделала - не всегда она это делала инструментально, но вот демонстрирование дружбы и совместное поедание ланчей с улыбками тоже оказалось важным. H екоторое количество заявлений, увеличение страховки банковских депозитов, и мы перетянули через эту яму. На самом деле там, конечно, эти 8 млрд., которые нам показаны, это, скорее всего, деньги, которые бегают между Нью-Йорком и Багамами, т.е. артефакт и по сути ноль. И вот посмотрите, это удивительно учебная вещь, просто для колледжа: синие облигации до кризиса - это частное инвестирование, это инвестирование частных компаний. Синие облигации после кризиса - это суверенные облигации, это греки, это всевозможные облигации, занятые для того, чтобы дать грекам, скажем, деньги, данные БРИКом. МВФ здесь сидят, потом они были даны, скажем, в долг Восточной Европе. Банковская система не может оправиться, посмотрите: прошло полтора-два года, а как мало красного на правой стороне графика и очень много зеленого. Когда вас прижимают, вы начинаете упускать акции, вы готовы делиться контролем, потому что иначе вам не дадут.

Рис. 14

Ну, чтобы была видна еще и историческая перспектива – сорок лет колебаний кредита в США. Вот это функция, умение считать которую академик Р.М.Энтов все время требует от студентов (рис.14). Должен сказать, что это достаточно сложно, но сделать можно, у меня ребята считают, т.е. в принципе это элементарно, это фильтры Хокета-Прескотта, нобелевских лауреатов 2004-го года, так считает весь мир. Вот зеленые - это фактические данные, а синие - это очищенные. Посмотрите 1973-1975 гг. - достаточно большой нырок вниз, и еще какой сейчас - мы действительно имеем дело с самым тяжелым кризисом в области корпоративного коммерческого кредита в США.

Рис.15

Вот посмотрите, как он сжимался кредит в США: синий - это 1975 г., середина 1970-х, красный - это нынешнее (рис.15). Сокращение кредита номинальное - на четверть за очень короткий срок. Ну что же вы хотите, конечно, страну потряс самый тяжелый кризис, который они помнят. Они читают, как мы, того же самого Гэлбрейта.

Рис.16

Немножко о процентных ставках (рис.16). Банковский кризис проходит в несколько этапов во время экономического кризиса. На самой первой стадии, перед началом экономического спада, перед падением, происходит обычно « liquidity crunch », когда денег всем нужно срочно, чтобы расплатиться. Но они безумно стоят. Вот когда ставки взлетают на 10-20%, а то больше «за ночь». В расчете на годовые там какие-то совершенно безумные ставки. Денег не дают, потому что боятся, кто обанкротится заемщик в «короткую».

А вот после этого начинается « credit crunch ». Звучит очень похоже, а разница колоссальная. В credit crunch деньги дешевы, ничего не стоят за пределами России сейчас. Мы сейчас плачем, что Сбербанк мало платит. А что вы можете получить в США? Там ставки почти однопроцентные, если кто вкладывался, то по нулям просто, по нашим понятиям. Но все равно не дают, и так было во всех кризисах. На этой стадии, во второй половине кризиса, на выходе образуется такой период, это сейчас он очень длинный. Я скажу почему: когда деньги есть, денег много, деньги дешевы, но их не дают, потому что непонятно, кому давать, на каких условиях, на какой срок, под какие залоги, кто вернет? Это паралич понимания кредиторами заемщиков.

Рис. 17

Вот пунктирчик показывает, какая сейчас должна быть процентная ставка (рис.17) по теории. Но не бывает отрицательных ставок! Никто не дает деньги под минус, поэтому они сидят на нуле, ну практически, между нулем и одним процентом. Мы с вами переживаем удивительно интересный период, просто поразительно. Что происходило в банковской сфере, в биржевой, взаимодействие отдельно биржевых и нефтяных цен, что происходит в банковской сфере со ставкой - это период, по которому можно считать, что ВАК можно грабить. Все диссертации, защищенные два года назад и ранее, обесценились, можно прямо ставить все темы, добавлять "после кризиса" и все писать по-новой. Не знаю, относится ли это к глубоко теоретическим докторским, но к кандидатским это относится точно.

Почему еще такие низкие ставки, почему они так долго держаться? Есть одна специфика в этом кризисе, важно ее здесь сказать, иначе потом будет уже неудобно возвращаться. Дело в том, что он начался с финансового шока необычайной мощности. Дело не в финансовых последствиях банкротства Lehman Brothers. Это было как бы символически, потому что, понимаете, для нас с вами "Леман Бразес" - это какой-то банк на Западе. Кто-то лучше знает его, у кого-то там кто-то даже работает, особенно из мигрантов. Но, понимаете, я даже не могу сообразить, что должно обанкротиться в этой стране, чтобы это вызвало такое же потрясение? Т.е это должно быть что-то такое фантастическое, там должна перестать ходить дорога Москва - Санкт-Петербург. Вот была железка - и нет железки - вот это примерно такое же потрясение. Потому что братья Леманы занимались рыночной торговлей в Сан-Франциско где-то лет 180 назад, банк основан в 1850-х годах, он обанкротился на 157-ом году существования. Поколения жили, зная, что "Леман Бразес" надежный. Причем это же инвестиционный банк, из депозитов там ничего не пропало, не в этом дело.

Это яркое событие запустило триггер распада, и этот триггер остановил американскую розничную систему. У них упали вдвое продажи автомобилей в течение нескольких месяцев, соответственно рухнул весь экспорт Японии по запчастям, потому что там (в США) - половина американских, половина японских, но большей частью - импортные машины. Я напомню: американцы за год перед кризисом в пике покупали примерно до 20 млн. новых автомобилей в год, в средней цене примерно 30-35 тыс. долл., это с малыми грузовиками, т.е. не только легковушки. И перепродавали примерно 40 млн. штук подержанных по 20 тыс. в среднем. Значит, представляете, этот рынок падает вдвое. Это практически паралич мелкой банковской розницы, в каких-то малых городках там есть банк, который обслуживает дилера, универмаг и еще что-то. У него закрывается дилерство - и все, у них там по стране посыпалось несколько сотен банков вслед за этим. Поэтому, конечно, шок был жуткой синхронности.

Кроме того, сработала одна вещь, которую еще надо исследовать и защищать на эту тему неограниченное количество диссертаций: влияние изменения контрактной системы на скорость распространения кризиса. Помните, Монте-Кристо передавал подозрительные сигналы с помощью какого-то липового телеграфа? Во время Великой Депрессии они друг другу писали отказы от контрактов, видимо, почтой, телеграммы давали, а какие контракты-то были… А теперь представляете, японцам сообщают, что они не должны больше поставлять запчасти в США, они тут же прекращают их поставлять, это же мгновенная операция - вообще мгновенная! Поэтому скорость старта кризиса оказалась безумной. Есть надежды, что и раскручиваться будет чуть-чуть быстрее, но пока этого нет, потому что на всю эту систему легло огромное новое банковское финансовое регулирование, требующее огромных усилий. Усиление страховок, больше supervision, появляются всякие системные наблюдатели. То есть внедрение, одновременно усиление контрольных операций в момент, когда нужно раскручиваться на выход из кризиса, конечно, тормозит, потому что вы не можете пуститься ни в какую легкую спекуляцию, над вами стоят регуляторы, у которых мандат всех давить и не допустить кризиса. Поэтому этот экономический кризис, конечно, обрамлен такой финансовой рамочкой: финансовый шок вначале и большие финансовые мучения в конце.

Рис. 18

А вот и американский бюджет (рис.18). Дефицит торгового баланса - красненький, во время кризиса он, естественно, сократился, отчасти - это сокращение импорта запчастей, частично - это снижение цены на нефть. Зеленая линия - это норма сбережения. Посмотрите, американские семьи перед кризисом упали до 1% нормы сбережения - это совершенно ненормально. В начале 1970-х было 14-12% от располагаемого дохода. Действительно, у них нарушился нормальный закон, когда бизнес и государство кредитуются населением. Они, действительно, слишком много стали втягивать сбережений снаружи, и это видно по торговому балансу. Средства пришли от Китая, других азиатских стран с большим положительным платежным балансом, от нефтяных экспортеров, от различных олигархов, прячущих свои «сбережения» в надежное место.

Рис. 19

Борьба с сектой гробовщиков американского империализма протекает в частности путем демонстрации наших собственных красот (рис. 19). Вот синенький - это наш бюджет, который вылетел в минус в 2009-ом, причем это текущие данные, это же не какое-то тяжелое будущее, это текущая ситуация. Но красный - это то, что было бы без нефти. Все эти налоги «Газпрома» - это отдельная лирика – там длительное время внутренняя цена газа была занижена. В основном, в бюджете экспортная пошлина на нефть. Газ мы добываем, экспортируем - треть, угля - треть, а нефти - 2/3, и там огромная экспортная пошлина. И поэтому, уж извините, ребята, вот инвестиции. Если у американцев мало сбережений у населения, у нас тоже мало, только у них деньги у компаний, потому что государство в минусе, а у нас есть только один экономический богатый агент - Минфин. Поэтому мы его любим, и, когда можем, что-то из него вытягиваем. Но по воскресеньям и он закрыт.

Рис.  20

Дефициты, родные российские дефициты – недолго мы без них обходились: экономили и ренту осваивали (рис. 20). Посмотрите, стабилизация была достигнута в мире, потому что дефицит в минус -2% - это можно жить, причем 2,8% среднего мирового дефицита за 2000-2005 гг. В Японии – это минус 6,5%, но никак экономику не вытянут, а развитые страны (-3%) - можно жить. И посмотрите, куда мы пришли в 2009-2010 году: минус 6,3-6,5%. Это также очень тормозит выход из кризиса, потому что идет тяжелейший политический, социально-политический конфликт за дележ глобальных финансов. Чьи будут финансы и проблемы? Или это уйдет компаниям, то есть отпустят налоги. Или это будет семьи - их сбережения, или это сбережения государства, и тогда оно их тратит. А оно тратит всегда на население, на выигрыш в выборах, это неизбежно. Одна из причин тяжелого финансового кризиса в США связана с тем, что А.Гринспен в начале 2000-х гг. два лишних года тянул совершенно ничтожные ставки, чтобы раскрутить экономику к выборам и дать Дж.Б ушу Мл. выиграть вторые выборы. Может отрицать, конечно, что делал это сознательно политически, но кается, что держал ставки долго неправильно.

Вообще, нынешний кризис - самый тяжелый кризис для многих стран по ВВП. Латвия вышла на третье, по-моему, место в мире в истории после США 1930-х годов и Аргентины начала 2000-х. Вообще говоря, там есть масса всяких интересных закономерностей. Кризис в Латвии нынешний очень похож на кризис в Аргентине в начале 2000-х гг. Прелестная тема для курсовой!

Рис. 21

Что же происходит в мире, в финансовой сфере (рис. 21)? Банки списали 3 трлн. долл. капитала. Банки США, Европы, Азии судорожно накачивают сейчас капитал. Почему? Потому, что дают-то они активы в долг, но по правилам ограничены собственным капиталом, как и у нас. Поэтому они восстанавливают капитал, плюс на них насели регуляторы, плюс всякие мониторинги. И вот они очень медленно выходят по объемам финансирования.

Бюджеты в мире все ушли в минус, но что значит - они ушли в минус? Значит, государство вытягивает из финансовой системы свободные ресурсы, т.е сбережения, отнимает их у бизнеса. Что такое -6% ВВП вместо -3? Значит, каждый год кризиса отбирает лишних 3 процентных пункта ВВП у финансовой системы. Если у нас мир – это 58 трлн. долл. ВВП, то 1% - это где-то примерно 600 млрд. Прирост дефицита 2,8 процентных пункта в ОЭСР в 2009 г. - это порядка триллиона долларов лишнего дефицита. Т.е. мир взял лишних денег в долг в 2009 году чуть ли в размер нашего ВВП. Эти все вещи в мире имеют нормальную размерность, ими можно манипулировать в голове и не обязательно выписывать до десяти центов – порядок величин важен.

Мир сидит в очень тяжелом положении, это социально-экономическая проблема и, кстати, для внешней политики многих стран огромная проблема, потому что она ограничивает свободу «рук» стран с таким дефицитом. Они не могут тратить на бедность, внешнюю политику, помощь другим странам, климат, они пытаются что-то изобрести, но так, чтобы не залезать в бюджет. И сейчас на выходе из кризиса, чтобы предотвратить будущие всякие неприятности, инфляцию - это уже дело МВФ - начинают все снижать дефициты. Что значит дефициты? Налогов нет, значит, снижают расходы. Когда Владимир Владимирович говорит, что мы единственная страна, которая не снизила никаких платежей социальных, это правильно. Мы накопили резервы, зато, правда, они сейчас кончатся, и надо будет думать, как жить дальше. Но, действительно, если страны во время кризиса отрубают по 20-30% номинальной зарплаты госслужащих (как в Греции и Латвии), то, конечно, служащие там начинают нервничать, выходить на улицу и требовать смены правительства. Все выборы в этот период, по идее, должны приводить к поражению правящих партий, и, за малым исключением, что и происходит.

Что еще произошло? Резко сократился экспорт сбережений от нефтяников и Китая, просто потому что у них нет таких доходов, потому что примерно то, что занимали США в мире, и то, что экспортировали китайцы и нефтяники, включая нас, это примерно схожие величины. За всем этим стоит вопрос, что думают о будущем элиты? Мы с Оксаной Викторовной Гаман-Голутвиной прямо отбываем сразу после лекции в направлении МГУ. И там мы с ней обсудим элиты, потому что на самом деле во всем этом поведении везде за правительством стоит элита. На что элита той или иной страны готова идти, чем она готова пожертвовать, где она не готова пожертвовать, кто-то брал в долг, т.е нет простых макроэкономических решений. У меня есть специальная статья для желающих (она опубликована), где мы аккуратно показали влияние позиции элиты на принятие решений. Все макроэкономисты были (и сейчас) убеждены, что правильным моментом девальвации рубля был 1 октября 2008 года, в разгар, так сказать, наезда на рубль. И это было бы -15%, мы сэкономили там пару сотню миллиардов из резервов ЦБ. Но с точки зрения интересов населения, тех деловых групп, тех элит, время девальвации в начале 2009 года, январь-февраль, видимо, было правильным. Макроэкономически - точно неправильно. С учетом интересов крупных политических по важности и социальных по размеру групп, видимо, правильно было пожертвовать какими-то деньгами и провести позже. Это предмет для дискуссии. Есть масса людей, которые скажут наоборот. Поверьте, вот я влез в проблему элит из-за одной простой вещи. Ну, ничего не делается по учебнику макроэкономики, что они не пишут, что они не объясняют - никто не делает! Но даже в чистой такой, святой макроэкономике, которая как бы парит на облаках над нашим микроэкономическим миром, выясняется, что ничего они – денежные власти - не делают по учебнику. Как только начинаешь смотреть, значит, вот эти не могут, вот этим не подходит, тогда начинается счет по элитам или по их конфликтам. Но это отдельная история.

Но есть светлый момент, который у меня записан жирно последней строкой. У меня остался один слайд. Что происходит во время кризиса? Во время кризиса население перестает покупать. Это очень плохо для всякой промышленности, для импорта и так далее, но население переходит в такое "оборонительное" состояние. Оно не хочет рисковать расходами на товары длительного пользования в условиях неопределенности. У них доходы упали, но они снижают потребление больше, чем упали доходы, поскольку перестают покупать "тяжелые" вещи: дома и автомобили. У них становится больше сбережений, и понемножку финансовая система начинает подпитываться от населения. Мы знаем, что у нас завален Сбербанк деньгами. Финансовая система начинает оживать на средствах населения, как впрочем и не только у нас.

Но, правда, это и хорошо, и плохо для мировой экономики. Сбережения в банках – хорошо. У американцев, считайте, 13 тлрн. ВВП. Примерно около 10 из них - это личное потребление. Увеличение на 3% сбережений - это сокращение потребления примерно на 300 миллиардов долларов. Соответственно рухнул импорт в период кризиса. Центр кризиса - это в экономическом плане, в импорте, в промышленном производстве - это, конечно, сокращение потребления американского населения в течение нескольких кварталов на несколько сот миллиардов долларов. Вот вам и кризис. Мы в какой-то степени плаваем на такой лодке под парусом, а идет такой большой торпедированный пароход, и, заваливаясь на бок, он дает волну, и мы на ней, так сказать, качаемся.

Все, что мы говорили про финансовую нашу систему, про то, что она не работает, мы публиковали 5 лет назад. У меня это есть в электронном виде, есть в виде книжки. То есть нет больших загадок в том, как должна быть устроена наша финансовая система. Это вопрос тогда не к правительству. Это вопрос к элитам. Какую они хотят финансовую систему?

С.А. Караганов: Это замечательно. Я думал, как охарактеризовать лекцию Леонида Марковича. Единственное, что мне пришло в голову - это " serenissimo ". Напоминаю, что так и называла себя Венеция и называет до сих пор. Спасибо огромное! Даже я, человек очень скептически относящийся к экономистам, отучившийся на экономическом факультете МГУ, все понял и, действительно, поверил. Но осталось огромное количество вопросов. Леонид Маркович, естественно, как человек крайне умный и в каких-то отношениях расчетливый, как бы поносил морковку перед носом. Теперь у всех разгорелся аппетит узнать, а что же из этого следует? Я призываю вас задавать вопросы, комментарии. По возможности ограничьте свои комментарии и заканчивайте их вопросом. Я думаю, что мы сделаем два или три круга вопросов-комментариев с тем, чтобы Леонид Маркович мог их группировать. Кто хочет? Так, друзья мои, поднимайте руку, представляйтесь. Первый - это Ефим Самуилович Хесин. Комментарии, вопросы мы соберем, скажем, пять, а затем дадим возможность Леониду Марковичу прореагировать. Потом следующие пять и так далее, насколько хватит времени и желания. Спасибо. Прошу Вас.

Е.С.Хесин(профессор кафедры мировой экономики ФМЭиМП НИУ-ВШЭ) : Леонид Маркович, мы с Вами вместе работали в Институте мировой экономики еще в советские времена, и мы, не только мы, но и целый ряд присутствующих здесь, когда в те времена обсуждали проблемы инвестиций, накопления капитала, мы обращались к вопросу об источниках накопления, об источниках инвестиций. И всегда в центре исследования стояла проблема прибыли. Масса, норма прибыли. Сегодня в своем выступлении Вы слово “прибыль” не упомянули ни разу. Вот я хотел бы спросить Вас, почему?

С.А. Караганов: Спасибо. Хороший вопрос. Понимаете, есть люди, которые зарабатывают деньги, а есть экономисты. Экономисты - это не те, которые зарабатывают деньги. Это мой ответ, но у Леонида Марковича есть свой ответ, на этот вопрос. Следующий вопрос или комментарий?

В.М. Кудров(ординарный профессор кафедры мировой экономики ФМЭиМП НИУ-ВШЭ): Если позволите несколько слов, я постараюсь сказать очень коротко такое дополнение. То, что сказал Леонид Маркович, мне очень близко. Я с большинством этих тезисов согласен. Первое, что хотел бы я сказать, - это необходимость серьезной реформы мировой финансовой системы. Кризис - это мотор для того, чтобы реформировать, принять стратегию реформирования. Это коллективное действие. Нужно договариваться всем странам, включая Россию. И надо, конечно, мониторить вот эти спекулятивные элементы, которые чрезмерно присутствуют в мировой финансовой системе. Их надо устранять. И, наконец, надо обязательно сделать так, чтобы в эту мировую систему включался элемент финансирования инновационного процесса в большей степени, чем это происходит сейчас. Сейчас происходит чрезмерное раздувание сферы услуг, а промышленность, хай-тек все-таки не так стимулируются как многие спекулятивные чисто финансовые моменты. Второй пункт - это оценка наших перспектив превращения России в еще один международный финансовый центр. С моей точки зрения, это в ближайшие 10-15 лет невозможно. Но поскольку президент Медведев поручил Шувалову сделать нашу страну финансовым центром, то мне бы хотелось, чтобы мы имели какую-то позицию по этому вопросу. Я свою позицию высказал. И последний третий пункт дополнения - это, конечно, послекризисное развитие. К сожалению, надо четко признать, что в послекризисном, и даже кризисном состоянии, наша страна, увы, в очередной раз отстала от Запада. Дело не только в том, что у нас падение ВВП и промышленного производства оказалось больше, чем у всех развитых экономик мира, а в том, что главное - это инновации. В период кризиса в темноте, скрытно частный бизнес убирает убыточное и создает инновации. А вот у нас социальные вопросы, поддержка устаревшего "АвтоВАЗ", Тверского Вагоностроительного Завода… Т ам сотни миллиардов рублей пошло на это дело. А где инновации? Поэтому разрыв в послекризисном развитии в этом секторе по инновациям у нас возрос. Опять возникает вопрос о том, что же делать? Спасибо.

В.Б. Супян(профессор кафедры мировой экономики ФМЭиМП НИУ-ВШЭ, заместитель директора Института США и Канады РАН): Я разделяю большинство тезисов Леонида Марковича, особенно касательно тех, кто хоронит американский империализм, и тоже по мере сил стараюсь как-то противостоять этим оценкам. Есть два вопроса, один очень конкретный, а второй, видимо, более общего характера. Мне бы хотелось услышать Ваше мнение по этому поводу. Первый: включаете ли Вы в общий объем мировых финансов объем деривативов? Второй вопрос касается все-таки мировой резервной валюты. Есть выступления Леонтьева или Панарина и других персон, но весьма авторитетных людей, которые говорят о том, что по целому ряду параметров нехорошо, что одна страна является держателем контрольного пакета мировой резервной валюты. У меня есть, собственно говоря, свои аргументы, почему это может быть и почему это будет в обозримом будущем, но мне бы очень хотелось услышать Ваше мнение. Спасибо.

С.А. Караганов: У меня 2 вопроса. Почему с вашей точки зрения не произошла серьезная перестройка мировой системы финансового регулирования, о которой так говорили. Казалось, что это был почти консенсус три года тому назад, что все, эра закончилась. Или мы находимся в начале этой эры? И может какие-то игроки не хотят показывать до сих пор свои крапленые карты? Почему? Совершенно понятно, что уже в панике, там, 2 года тому назад, те, кто сделали эту систему, основные Западные страны, должны были серьезно уступить. Этого не произошло. Но на них и нет существенного давления. Но и второй вопрос, во что вкладывать? Ваш прогноз, девальвация всех валют? Я не экономист, но мне кажется, что из-за этого гигантского роста прошла определенная девальвация многих валют, даже если она формально не была названа девальвацией за последние 15 лет. Сейчас что будет происходить? Вот это " competitive devaluation " или все-таки какие-то валюты попрут вверх или какие-то группы товаров попрут вверх? Третий вопрос. Профессор Кудров тут все про инновации, про инновации нас щекочет, президент - про модернизацию. А вот Африка начала развиваться. Может, это вообще означает, что мы находимся в другом мировом цикле, когда не инновации определяют экономическое развитие, а из-за вот этого взрывного роста, который произошел в прошлые 20 лет, конкурентное преимущество имеют страны, которые находятся на относительно низком уровне развития и поставляют базовые товары?

Т.В. Бордачев(заместитель декана ФМЭиМП по стратегическому планированию, директор Центра комплексных европейских и международных исследований ВШЭ): Леонид Маркович, большое спасибо за Ваше как всегда блистательнейшее выступление. У меня такой вопрос. Менее глубокий, чем предыдущий, скорее справочный. То, что в России и США семьи увеличивают сбережения, подтверждается уже какими-то данными? Или это является предположением, основанным на общетеоретических подходах? Спасибо.

Вопрос из зала : Дополнение к этому вопросу! Это уникальный факт в истории человечества? То, что вместо потребления увеличиваются сбережения.

Л.М.Григорьев : Нет, это абсолютно нормально.

Так, давайте я начну "снизу", я начну с легких, так сказать, вопросов как принцы отвечали Турандот. Значит, сбережения населения. Представьте себе семьи, у которых падает доход на 10%. Они сокращают потребление, но в среднем, в какой-то массе продолжают потреблять. Например, покупка автомобиля упала вдвое. Это был один из основных расходов населения. Расходы сократились больше, чем доходы. И вот эта разница попадает в дополнительные сбережения. Это такие вынужденные сбережения: было 8% сбережений из 100, а стало 10% от 90 – это немного больше. Потребление еще больше сокращается. Так что увеличение вкладов не должно восприниматься как некий повод для радости. Но это формально сбережения. Поэтому статистически - да. И в 2009-м году - да. И в 2010-м несколько триллионов рублей в банки пришло. То есть это просто статистика, но она соответствует теории поведения населения в кризис так же, как и поведение банков.

Но потребление стагнирует. Кстати, я вам открою секрет, можно сделать отдельную презентацию, рассказ. Мы вчера сдали в редакцию книжку на 20 печатных листов под редакцией Г. Зубаревич и А. Хасаев (это министр экономики Самарской области, доктор наук), большую книжку по этому кризису в России в региональной разбивке. Я сделал с аспиранткой социологии ВШЭ главу по потреблению. Специально сделали структуру потребления по разным типам регионов, кто куда пошел. Мы это все разобрали - и инвестиции разобрали, и банки, и даже областные облигации сделали. То есть мы это все разобрали. Да, действительно, идет существенно. Но это очень плохо с точки зрения выхода из кризиса. Финансовая система получает ресурсы, если она знает, во что вкладывать, то она вытягивает предоставлением кредитов. Книга выйдет из печати к конференции в апреле.

Потребительский спрос пока растет очень медленно – во многом стагнирует. Единственное, что вылетело вверх, - это полеты авиации. Железные дороги настолько загнали цену… С начала все виды пассажироперевозок упали довольно глубоко. Больше всех упала авиация, на четверть. На 15% - железные дороги, на 10% - автобусы. А когда стало восстанавливаться, то автобусы и железные дороги стагнируют, а авиация (внутренние перелеты) вылетела процентов на 20 выше предкризисного уровня. Если тебе все равно платить 500 долл., то тогда уже проще лететь, чем ехать 16 часов, а в России нигде нет мест, куда близко доехать.

Значит, с этим мы расправились. Теперь пойдем по вопросам господина декана. Сначала с Африкой. Понимаете, в Африке рост идет страшно неравномерный. В Африку вбито колоссальное количество средств за несколько десятилетий. Большая их часть погибла, но что-то зацепилось. И, в конце концов, когда вы считаете по континенту, есть Северная Африка с нефтью. Нефть стабилизировалась - значит, стали расти. В нескольких странах, как только они выходят из внутригражданских конфликтов, начинается рост. Африка сильно упала за 80-90-ыу годы, многие страны, особенно из-за гражданских конфликтов. Эти 7% роста - это такие "слезы", это пока все еще компенсация потерянных десятилетий.

Но более важный, более широкий вопрос: растет ли мир по-другому? Да, мир растет совершенно в двух ипостасях. Один мир, развитый, который переходит к резкому увеличению эффективности, новому снижению энерго- и прочей емкости, услугам и инновациям. И большой развивающийся мир, который, наконец, дорвался до роста личного потребления. Они где-то выходят из голода, где-то переходят с одного доллара на два доллара, с двух долларов на три доллара, но это же превращается в потребление действительно простых товаров. Они начинают потреблять наши металлы, нашу нефть. И самое важное, что тропические страны поставили себе кондиционеры. Пока они ходили в халатах, все было хорошо. А как только вы в тропической стране ставите кондиционеры, они работают круглый год. Это вам не умеренный климат. Поэтому экономический рост в мире, если мы меряем процентами, то да. Но давайте введем хотя бы подсознательно разницу. Какая нам разница с точки зрения мировой политики и всяких эффективных конфликтов, что где-то в китайской провинции человек стал съедать в два раза больше риса? Ну, ВВП Китая вырос. Ну, потребление китайской деревни выросло. Ну на что это влияет? Ведь влияет реально та часть, которая проходит инновационные куски бюджета, компании. То есть операционная часть. А реально тот ВВП, который определяет прогресс мира, политические отношения и экономическую мощь, - это не потребление населения в деревне. Поэтому ВВП-то у них растет, но это не то, что нас должно волновать.

На выходе из кризиса есть несколько вещей, которые, понятно, что будут развиваться. Ясно, что будет большой бум энергосберегающего оборудования, фармакология. Появится следующая группа естественных миллионеров, не приватизационных, а естественных миллионеров. Это будет в тех областях, где будет новый спрос. А развитый мир сделал ставку на снижение своей зависимости от сырья, и это дело пойдет. Могут быть совершенно неожиданные вещи. Например, пошел разговор о возврате к массовому, публичному, причем может быть, даже к принадлежащему государству городскому электрическому транспорту. Потому что жить стало невозможно, ну, не только для этой страны, но и для мира в общем. В развивающемся мире прежде, чем заморачивать города автомобилями, надо начинать строить высотные трамваи (подземные – это обычно дорого). И авиация явно возвращается, потому что та часть мира, которая реально летает, процентов 20 во всем мире - они летают еще больше.

Вот тут группа вопросов про деривативы. То, что я показывал – это активы. Деривативы в активах почти нигде не появляются. Огромный навес CDS -ов и прочих. Его просто достаточно безболезненно ликвидировали из-за и после кризиса. Это был все равно чудовищный кризис, поскольку им не дали рухнуть в один момент. Постепенно «рассосали». Конечно, я это не включаю в списанные капиталы.

Теперь вопрос о резервной валюте и реформе мировой финансовой архитектуры. На что это дело распадается? Пункт первый совсем простой и совершенно демонстрационный – это перераспределение квот в голосовании в МВФ. Там отщепили меньше процента (я не помню точно) от Европы в пользу растущих китайцев и прочих, что не изменило контрольный пакет. Любопытно, что изменение этих квот ни на что не повлияло. Но нельзя сказать, что управление МВФ не изменилось. Хитрость состоит в том, что если кто-то ищет работающий БРИК, то есть только одно место, где он точно есть, и где он точно работает - это МВФ. Самым удивительным образом, четыре директора - от Китая, Индии, России и Бразилии, собираются вчетвером регулярно, это не секрет, и обсуждают вопросы своей единой позиции на Совете директоров МВФ. Если одного любого можно затолкать, сказать: “Нет, у вас что-то не так”, то когда выступают четыре такие страны, да еще давшие в долг МВФ-овцам, причем давшие бонды…. То есть реально именно сейчас, последние год-два в кризис есть координация в БРИК в области мировых финансов. И де-факто многое изменилось. Второй момент – это резервные валюты. Я сейчас на всю аудиторию выдам одно название, любимое. Я его срочно опубликую, пока его кто-нибудь не унес. А за пределами этой комнаты, кто их знает. В мире происходит игра, которая называется “валютный тетрис”. Падают все. Но ведь нет планки относительно которой они падают, все падают относительно друг друга. Возьмем просто доллар, он падает, потому что у них большой долг, дефицит, война в Афганистане и еще тридцать пять причин. А евро падает потому, что у них испанцы, португальцы, итальянцы, латыши, греки, еще чего-то, кризис.

Европа гораздо медленнее выходит из кризиса, чем США. Она выйдет позже по промышленному производству. Американцы – это традиционно динамичная экономика. Упали, встряхнулись и побежали. Это же Америка! Они поднимутся и побегут. А эти будут спасать безработных, выборы проводить. И поведение элит совершенно другое. Страх европейских элит перед социальными потрясениями совершенно другой. В Америке гораздо более жесткая система, они совершенно не боятся никаких социалистов, эмигрантов. У них для этого есть ФБР и все в порядке. Поведение элит разное, и Европа будет выходить медленнее. Гробовщики валют не правы просто технически по одной простой причине. Если у вас на США приходится 14 трлн. долларов из мировых 58 трлн. ВВП в данный момент, при любых обстоятельствах доллар останется национальной валютой. Они не собираются ее точно менять в ближайшее время. Если у вас есть страна, у которой 14 трлн. ВВП из финансовой системы на 58 трлн. ВВП, которая оперирует в долларах, куда он денется? Если вы не хотите держать в долларах, не держите. По всему миру центральные банки отползли уже в евро дополнительно к доллару. Мы ушли, китайцы сбросили. Конечно, постепенно его выпихивают. Но радикально никто его не хочет выпихивать. Задачка простая. Вот помните крах 98-го года? Простая задачка: у вас 10 тыс. долл. на счете в июле 1998 г. в Москве при 6 рублях за доллар. То есть у вас в банке лежит 60 тыс. руб. Но в рублях, естественно, лежит. И 10 тыс. долл. живыми американскими бумажками дома. Происходит девальвация до 20 руб. У вас дома не 60, а уже 200 тыс. А в банке у вас это обесценилось, соответственно, до совсем копеек. Но суммарно-то у вас больше. Поэтому все рассказы про гибель среднего класса были неверны. Половину-то в банке потеряли, но дома-же держали все доллары. И выжили в 1998 году. Ну не все - были глупые, которые в банк все снесли. Но это уже, как говорится, налог на глупость.

Если у вас половина в евро, половина в долларах, как вы выбросите доллары наружу? Они тут же потеряют в стоимости. Поэтому все выпихивают медленно, по чуть-чуть, незаметно, но, правда, одновременно. Поэтому идет очень сложный процесс. Начались переговоры по будущей какой-то валюте. И снова начались разговоры о единой валюте, что маловероятно в обозримом будущем. Но, честно говоря, вопрос более глубокий. Два года назад была четкая конфликтная позиция европейцев и американцев. Пытались заставить американцев войти в единый, глобальный " governance " по финансовой системе. Речь шла о том, чтобы построить единый как бы глобальный надзор. Перед кризисом американцы осуществляли свой надзор сами. Плюс, через Patriotic Act стали контролировать и значительную часть окружающего мира в финансовой сфере, потому что любой доллар, проходивший через американский банк, оказывался предметом для разбирательств в американских судах по специальному закону. Ну, конечно, они начинали уже все контролировать. Идея была загнать их туда. Но пока европейцы разбирались, американцы ввели просто новое законодательство и остались независимыми. То есть им даже в голову не приходит, и они не обсуждают у себя подчинение единому. Заставить их просто так никто не может, хотя была повестка дня очень разная.

Посмотрите журнал "Раша в глобальных афёрах" (" Russia in global affairs "), №4 номер за 2009-ый год. Как говорят любители, очень хороший журнал, мы в нем регулярно публикуемся и очень его любим. Там у нас есть статья под названием "Мировая финансовая архитектура: экстренный ремонт", где прямо выписаны позиции сторон: что предлагали американцы, что предлагали европейцы по офшорам, например. Европейцы предлагали офшоры прижать, американцы говорят "да-да", но никогда ничего не делают. Там слишком большие интересы сидят у американских компаний, они не могут их отдать. Кое-что они проворачивают у себя. Мы предлагали изменить резервные валюты, но резервные валюты не меняются приказом. Посодействовать можно. Если бы рубль устоял в кризис, можно было бы поговорить, но когда он падает на 25%, претензии его на вход в резервную валюту были бы странными. Какой вы вес дали бы этой валюте, скажем, в единой корзине? Как только начнется подъем, вопрос о новой корзине в какой-то форме будет идти.

Да, хорошая новость. Кажется, все-таки пойдет оживление к концу 2011-го года. Те, кто на 4-м курсе, уже могут войти в жизнь во время подъема, а не в кризис. Хорошие новости есть. В таких условиях болезненность этих вопросов начнет снижаться. Как только мы выходим, вес греческих гробовых долгов становится значительно меньше. Не так это будет важно. А главное, если даже они где-нибудь накроются, вы не остановите финансовые рынки и подъем. Только когда это все зарылось, тогда триггер взрывает. В марксистской терминологии, когда накоплен порох противоречий, тогда триггер уже рванул. На подъеме никакие греки мировую финансовую систему не собьют.

Финансовый российский центр. Я посмотрел, что они делают. Командует этим глава Администрации Волошин, человек разумный, я бы сказал, к фанатизму не склонный. Ну, навести какой-то порядок, упростить законодательство, обеспечить условия... А Мэр С.С. Собянин должен дать возможность финансистам доехать из аэропорта в отель и обратно за разумное время. Конечно, все будет как-то оживляться. Поскольку включено в план, значит, через 5-10 лет отрапортуют, что центр создан. Он будет больше Алма-Аты, и сопоставим с Варшавой. Но не надо это воспринимать как появление Франкфурта, Лондона или даже Шанхая. Ну, с Шанхаем можно попробовать потягаться, но нужны очень хорошие условия - там масса всяких тонкостей. У нас очень высокие издержки на трансакции в финансовой сфере. Поэтому это тяжелая работа на будущее.

Я не думаю, что юань пойдет в единую валюту очень-очень не скоро, точнее почти никогда. Он все равно страшно недооценен и центрально управляем. С одним из присутствующих здесь людей мы все-таки пытаемся, наконец, сочинить сценарий проблем развития Китая. Все об этом говорят, никто ни разу не видел. Каков сценарий внутренних проблем в Китае, если у них будет высокий юань, низкие темпы роста экспорта и низкие темпы роста? Все знают, что будут проблемы, никто не знает, как они выглядят. Пока мы с этим не разберемся, мы не можем сказать, что будет с миром, потому что от проблем Китая, от его поведения, очень много зависит.

И, наконец, источники накопления и норма прибыли. Насчет нормы прибыли есть фундаментальная книжка Андрея Полетаева 1985-го, по-моему, года где он посмотрел историю и доказал одну простую вещь – в истории столетий норма прибыли всегда 10%. И все - дальше она колеблется. Потом мы переходим к источникам накоплений. Берем простую вещь: американские корпорации. Есть статистика Федеральной резервной системы. Висит на сайте - могу показать, где. Вы берете, складываете все инвестиции фирмы и смотрите из чего они состоят, чем финансируются. Они состоят обычно из 50-60% реальных инвестиций и остального - запасов, ликвидов и прочего. У меня в книжке 1988 года это есть. С правой стороны, примерно в размере вложений в основной капитал, с правой стороны по источникам - это собственные средства (не прибыль). А вложения в ликвиды, активы, во всякие такие мелкие краткосрочные активы соответствуют в правой части баланса в общем, заемным средствам. Заемные деньги - это совсем немного от банков. Абсолютный бред - эта попытка в нашей стране за последние 20 лет повесить на банки долгосрочные капиталовложения. Это делается через закладные и через облигации. Я до сих пор объясняю политикам 90-х гг., что предположение, что банки профинансируют долгосрочные инвестиции, не верно. Если вы создаете сразу японскую или немецкую систему, вы можете на какой-то период это сделать. В англо-саксонской не можете и вообще все реже. Там это просто иначе устроено. "Собственные средства", вкладываемые в развитые экономики (сейчас до нас доберемся) - они с большим перевесом - это преимущественно амортизация. И, собственно, абсолютный объем прибыли в доли капиталовложений - это где-то 20%. То есть предположения, что инвестиции делаются из прибыли, неверны. Из прибыли делаются некоторые инвестиции, чистые. Прибыль чрезвычайно важна как показатель эффективности, потому что она влияет на курс акций. Она влияет на оценку бизнеса. Ее изменения, отраслевые или во времени, ведут к перетоку капитала по странам, по отраслям. То есть, как индикативная вещь, она достаточно хорошо встроена во все показатели и в поведение, но не массой. Народ (инвесторы) «ходит» по-прежнему за прибылью. Но физические объемы этих триллионов инвестиций только на небольшую долю финансируются из прибыли. А ее нормальные колебания, как обычно, - то рухнула, то растет. Явления те же, но масштаб и длительность другие. Усиление регулирования, финансовый шок был сильнее. Выход в финансовой сфере и во всех связанных с этим показателях идет более медленный. Но это примерно соответствует по размерам масштабу кризиса.

С.А. Караганов : Спасибо, Леонид Маркович. Я открываю второй небольшой раунд. У нас уже не очень много времени.

Анастасия Лихачева(Центр комплексных европейских и международных исследований): Леонид Маркович, вот Вы сказали, что вроде бы наметился подъем. Когда будет следующий кризис?

Александр Леонов(магистрант 1-го курса ФМЭиМП): Вы косвенно уже задели тот вопрос, который я хотел задать. Меня очень интересует возможный сценарий поведения Китая на выходе из кризиса, потому что не совсем понятно - это из-за визита в США произошло укрепление курса юаня, причем самое серьезное за последние 17 лет? Это первая такая ласточка? И второе - это инвестиции и кредиты, которые выдал Китай. В том году они превысили кредитование Всемирного банка, по-моему, на 10 млрд. Отсюда у меня вопрос. Как вы видите пути, по которым может пойти Китай? Один из тех экспертов, оценкам которого Сергей Александрович верит, Генри Киссинджер, недавно сказал, что оттого, как сейчас США и Китай смогут договориться, зависит будет ли такой же сценарий как у Великобритании и Германии в преддверии 1-ой мировой войны. Спасибо.

С.А. Караганов: Спасибо большое. Прошу еще один.

Екатерина Макарова(аспирантка ФМЭиМП): Леонид Маркович, я хотела бы вернуться к вопросу о росте нормы сбережений домохозяйств. Дело в том, что, как правило, говорят, что рост нормы сбережений - это хорошо, это источник инвестиций. Но вы говорили, что это средства, которые приходят, в том числе, и в банки из-за того, что потребители боятся тратить. Но они в банки приходят неэффективно получается. То есть это такие вклады, которые не могут быть эффективно инвестированы. Не думаете ли Вы, что это может в итоге привести к новой волне кризиса?

Л.М. Григорьев:

Я пойду тоже в обратном порядке. Тонкая вещь со сбережениями. Это одна из капитальных проблем экономической науки и жизни. Что ведет экономический рост? Спрос со стороны семей? Или их сбережения? С одной стороны, сами они предъявляют спрос какие-то на товары. Какие? Если мы берем наших богатых, то они покупают итальянские "шузы", как я помню, мы раньше говорили. Они покупают импорт. Чем они помогают родной экономике? Ничем. Правительство во время кризиса кому давало деньги? Военнослужащим, пенсионерам. Ну кто у нас беднее пенсионеров? Только военнослужащие. А те, вроде бы, должны есть национальный товары, так сказать. Фактически через субсидирование некоторых групп населения, которые вроде бы должны потреблять домашнее производство, поддерживать внутреннюю экономику. То есть такой двойной расчет.

Но в долгосрочном плане это не проблема колебаний в кризисе. Вот вырос на 3%, упал на 3%. Это проблема сложнее. Во-первых, важен уровень сбережений, их средняя устойчивая доля в доходах населения. Она должна быть достаточно высокой в нормальной стране, чтобы обеспечить потребности внутренней финансовой системы, которая вместе с доходами компаний и притоком иностранного капитала обеспечивает инвестиции в стране. При этом желательно, чтобы она не была низкой, как в США, а была какой-то достаточно высокой. Дальше вопрос, могут ли использовать ее эффективно банки и другие финансовые посредники? Это вопрос проектов, вопрос инвестиционного климата. Банки с этим что делают? С этими деньгами? Давайте я нарисую вам картину неэффективного использования этих денег. Совершенно конкретную. Компания Икс занимает деньги у банка дома и дома на эти деньги что-то делает. В это время свои доходы, полученные как дома, так и в других странах, вкладывает в какой-нибудь бизнес в Штатах, получает там доходы, а поскольку дома надо ей поддерживать бизнес, то она дома занимает вот эти деньги у населения. Дома развития производства нет, а на самом деле, в скрытом виде наше население через банки инвестирует в другой стране. Вот вам проблема инвестиционного климата и сбережений населения. Она лежит вне населения. Это проблема общего инвестиционного климата и эффективности.

Финансовая система - посредник, она отбирает проекты, концентрирует деньги в достаточных размерах, вытягивает их по " maturity ", по размерам. Финансовая система поступает с деньгами, как повар при приготовлении пиццы. И блины должны быть соответствующие. Очень здорово они это делают. Вот что должна делать финансовая система. Мы ей все сдали, а она этого не делает. В принципе, разумная идея очень проста: достаточно высокая норма сбережений населения, достаточно комфортные условия для инвестирования, и финансовый посредник должен прекратить экспортировать капитал. Мы единственная страна в истории человечества, которая пыталась провести модернизацию, экспортируя 10% ВВП сбережений в год. Ну это просто полный абсурд! То, что мы делали в 2000-х гг. перед кризисом. Мы экспортировали такую безумную долю своих сбережений и не инвестировали. Теперь жалуемся, что вот там что-то не хватает где-то.

Теперь по Китаю - это самое интересное. Я сейчас все больше и больше вникаю в это дело. У меня сидела девочка, которая считала динамику эластичности потребления энергии по ВВП китайских регионов, пытаясь разобраться, как они энергетику развивают. Обсчитывать плановое хозяйство очень тяжело. С Китаем есть два ограничения. Когда мы говорим об ограничении роста на планете: ограничения по воде, по энергии, то в масштабах Китая мы это имеем в полный рост. Китай уперся в гигантские масштабы производства угля и производства электроэнергии на угольных станциях по той простой причине, что он не может существенно нарастить перевозку угля по железным дорогам. Там тупик по железным дорогам - местами, говорят, у них есть проблемы с пассажирскими поездами. Там гигантское количество угольных станций. У них проблемы с водой – они реки заворачивают «внутрь». У них проблемы с загрязнением воды. Они вынуждены сейчас переключаться на экологию срочно.

Но при этом все равно у них страна состоит их 2-х частей, между которыми - что-то вроде мембраны, которая контролируется военно-политических способом. У них нет прописки в городе, то есть если у тебя нет работы в городе, то тебя выкидывают назад в деревню. В начале кризиса у них несколько миллионов человек выгнали из городов одновременно, и они оказались в деревне без денег. Поэтому Китай, скорее всего, будет как можно дольше держаться нынешней модели развития, стараясь понемножечку снижать нагрузку на экосистемы. Что касается юаня, будут, конечно, повышать его, но очень умеренно. Вообще наезд на них по поводу юаня очень странный. 16 лет были одни разговоры, а тут вдруг взяли за горло. Их взяли за горло неслучайно. Есть 2 вещи. Одна, которая давно стояла на повестке дня, а другая вылезла во время кризиса. Поэтому били по двум, а говорили только о второй. Вторая - это то, что у них положительное сальдо. Я показывал слайд, когда очень много зеленого, много акций. Выяснилось, что в этот момент китайцы много-много чего могут купить в мире, потому что недвижимость просела, стоимость компаний просела, все готовы продаться за деньги. Это очень выгодный момент для внедрения с деньгами. Мы со своими нефтяными деньгами прибежали, когда все было дорого. Но, правда, мы столько получили, что для нас было дешево психологически. А китайцы пришли, когда стало дешево. А они недорого взяли Вольво. Очень недорого. Когда эта экспансия вышла за пределы торговли текстилем, и они стали осваиваться в мире инвестиций, конечно, начались проблемы. Лет 5 назад (я не думаю, что произошли сильные изменения) в текстильной промышленности у американцев стоимость была 24 долл. в час, у французов - 18 долл. в час, у поляков - 5 долл. в час, у болгар - 1,5 долл. в час, у китайцев - 49 центов. Ну какая может быть конкуренция по текстилю? Да еще заниженный юань. Юань занижен на 30-40% по сравнению с тем, что было бы при плавающем курсе. Конечно, взяли их за горло из-за несправедливой конкуренции на выходе их кризиса, когда они выходят, а остальных при этом душат. Тут есть, что сказать. А когда китайцы сейчас на грани перехода к массовому экспорту товаров длительного пользования… В спомните, какие были войны с японцами в 1970-е гг., когда те выбросили первый миллион японских автомобилей. Потом тормозили корейские. Еще выйдет миллион китайских качественных товаров. Пока были некачественные, а когда выйдут качественные, да еще с таким ценовым преимуществом, то они начнут вышибать всех. Вот это у всех в уме! Все говорят про текущие вещи, но угроза китайской экспансии товаров длительного пользования, плюс, контроль месторождений в странах, вот это серьезная вещь. Поэтому китайцев пытаются не остановить и не подорвать, это невозможно (и не нужно, это опасно), но затормозить и загнать в такую политику развития, при которой они будут развиваться за счет внутреннего спроса и не будут уж сильно разносить рынки всех вокруг. Это попытка не нанести им большой ущерб, но и не дать им нанести большого ущерба.

И последний вопрос, когда следующий кризис? По нормальному кризисы в мире происходят где-то раз в 6-7 лет. После войны американские кризисы: большой 48-го, маленький 54-го, большой 58-го, маленький 61-го, совсем маленький 67-го, большой 70-71 гг., большой 73-75 гг., порядочный 81-82, и 90-91, но середине 90-х. не было. В 90-е гг. был величайший подъем. Это когда они обогнали Европу. За 90-е гг. на мирном дивиденде, когда они снизили военные расходы, благодаря тому, что мы развалились, американцы оторвались от остального мира. И вот небольшой сравнительно кризис 2000-2002 гг. во всем мире на фоне японской стагнации, и вот сейчас большой. Я не думаю, что новый кризис будет раньше 2018-го - этак к нашим президентским выборам. Мы успеем защитить кандидатскую диссертацию. Ребята, все диссертации надо защитить до 2017-го года. Потом – начнем все по-новой.

С.А. Караганов : Леонид Маркович завершает свою лекцию. Ослепительные ответы на вопросы. Единственное, что могу сказать, что мне совершенно очевидно стало не только направление развития мировой финансовой системы, но и то обстоятельство, что мы должны резко увеличить объем ресурсов, которые мы выделяем на изучение Китая. Даже Леонид Маркович с его в высшей степени скептическим и трезвым умом только что рассказал нам, что китайцы лезут, надев желтые повязки, на все пули. Это, по меньшей мере, неправильно, потому что, когда на Даманском они полезли, и после того, как их накрыли несколькими системами залпового огня, они разбежались, как известно. Вот мы должны просто это знать. Я тоже был той точки зрения, что, в принципе, китайцев ядерным оружием сдержать нельзя, потому что они могут вообще взорвать у себя там что-нибудь в середине и весь мир уничтожить. Один мудрый человек мне сказал: "Пойми, Сережа, они такие же люди, как и мы, и они не хотят себе нанести никакого ущерба, и хотят жить, и хотят рожать детей, семьи растить". Но, действительно, Китай мы не понимаем. Нам нужно увеличивать наши общие инвестиции в знание этой великой страны, этой великой цивилизации. А теперь, друзья мои, я хочу поблагодарить Леонида Марковича и сказать следующее. Тут есть экономисты, я не экономист, вернее бывший экономист, что гораздо хуже, поэтому я не могу претендовать, что я профессионально могу осудить или оценить его речь. Может, он сказал что-то не то, потому что экономисты всегда друг с другом не согласны и обязательно скажут, что он сказал что-то не то. Но есть две вещи, две оценки: за мастерство и за исполнение, за элегантность. Вот за элегантность я даю шестерку.